Сбербанк, ВТБ и ВЭБ присоединились к серии исков попавших под санкции российских компаний и граждан, которые «вдруг» решили оспорить эти карательные меры в Суде Европейского союза. Парадокс этих почти синхронных исков состоит в том, что истцы хотят доказать Европе, будто они не Россия.
23 октября Сбербанк России обратился в Суд Европейского союза с иском об отмене решения Совета ЕС о применении к кредитной организации ограничительных мер (санкций), касающихся России. Об этом на следующий день после подачи иска сообщила пресс-служба банка. «Поскольку дело подлежит рассмотрению Судом Европейского союза, в соответствии с обычной практикой для такого рода вопросов банк не будет комментировать свое исковое заявление до момента окончательного решения вопроса судом», – заявляют в «Сбере». До крупнейшего банка России аналогичные иски в Суд ЕС подали «Роснефть» и бизнесмен Аркадий Ротенберг. 24 октября так же поступили ВТБ и Внешэкономбанк.
Никакого экономического смысла, кроме судебных расходов компаний, которые вроде бы несут финансовые потери, а значит, затевая суды, должны надеяться выиграть процесс, эти иски не имеют. На курсе рубля или на реноме истцов не сказываются. Причем в сентябре секторальные санкции против РФ расширили также США и Канада, включив в черный список Сбербанк с ровно таким же, как у Евросоюза, ограничением по допустимому сроку предоставления рыночного финансирования. К санкциям против Сбербанка присоединилась и Швейцария. Но с Америкой, Канадой и Швейцарией Сбербанк, как и другие российские истцы, отчего-то не судится. Только с Евросоюзом. Почему так?
Во-первых, судя по синхронности исков, решение о подаче исковых заявлений принималось не самими компаниями и банками, а российскими властями. Не компании и банки додумались, а им подсказали. Или дали добро инициативе снизу. То есть принято принципиальное политическое решение – попытаться оспорить санкции в судебном порядке.
Во-вторых, в российской политической элите сформировалось и неоднократно озвучивалось твердое убеждение, что Евросоюз ввел санкции против нас не сам по себе (для российских властей, решивших, что поставки российского газа Европе автоматически лишают «старушку» возможностей сделать нам какую-нибудь гадость, позиция ЕС стала шоком), а слабохарактерно прогнувшись под давлением США. Значит, есть надежда, что и обратному давлению судебных исков Европа может поддаться: тем более что судебная система там не чета российской, от пожеланий исполнительной власти не зависит.
В-третьих, видимо, кто-то подсказал истцам, что был успешный прецедент – иранский банк Mellat. Евросоюз ввел санкции против Mellat в июле 2010 года, вслед за ООН, за пособничество иранской ядерной программе. Ядерная бомба в руках радикального шиитского иранского режима кажется международному сообществу серьезной угрозой планетарного масштаба. Великобритания, где располагалась основная европейская «дочка» этого иранского банка, санкции ввела еще раньше, в 2009 году. В результате банк полностью лишился возможности вести бизнес в Европе. Чего, например, со Сбербанком пока не произошло.
Санкции против себя иранский банк отсудил у ЕС с третьего раза в 2013 году. То есть через три года после их введения всем Евросоюзом и через четыре – ключевой для европейского бизнеса Mellat страны Великобритании. Это я к тому, готов ли Сбербанк ждать отмены санкций три-четыре года? К слову, «Роснефть» наняла даже ту же самую британскую контору Zaiwallа & Co, которая выиграла дело иранского банка.
Но самое замечательное, на мой взгляд, во всей этой истории – возможная мотивировочная часть иска. Ведь иранский банк судился против санкций, которые были введены лично против него, а не против страны в целом, как в случае с тем же «Сбером». Тогда как российские истцы фактически оспаривают свою связь с Россией.
ЕС никогда не утверждал, что Сбербанк или «Роснефть» каким-то боком причастны к присоединению Крыма или войне на юго-востоке Украины. «Сбер» и другие крупнейшие российские банки до сих пор в Крым ни ногой. Российские банки попали под секторальные санкции против России, а не сами по себе. Причем исключительно потому, что они введены против структур, в которых доля государства превышает 50% и активы превышают 1 трлн рублей. Все так и есть: оспорить это невозможно.
Выходит, Сбербанк своим иском пытается доказать, что он не должен отвечать за действия России. Внутри страны все крупнейшие компании и бизнесмены демонстрируют полное единство. А в Суде Европейского союза они будут доказывать свою непричастность к действиям российской власти – по принципу героини Светланы Светличной из «Бриллиантовой руки», застуканной в гостинице управдомом в исполнении Нонны Мордюковой аккурат после снятия халатика с перламутровыми пуговицами, в постели со спящим персонажем Юрия Никулина: «Не виноватая я, он сам пришел!».
Но в целом антисанкционные иски Сбербанка, ВТБ и ВЭБа, как и прочих российских компаний, – хороший знак. Таким нетривиальным способом мы показываем, что заинтересованы сохранить бизнес-отношения с Западом. И заодно, что санкции – это все-таки бремя, а не «уникальный исторический шанс» на полную экономическую независимость, которой в современном мире просто не существует.
23 октября Сбербанк России обратился в Суд Европейского союза с иском об отмене решения Совета ЕС о применении к кредитной организации ограничительных мер (санкций), касающихся России. Об этом на следующий день после подачи иска сообщила пресс-служба банка. «Поскольку дело подлежит рассмотрению Судом Европейского союза, в соответствии с обычной практикой для такого рода вопросов банк не будет комментировать свое исковое заявление до момента окончательного решения вопроса судом», – заявляют в «Сбере». До крупнейшего банка России аналогичные иски в Суд ЕС подали «Роснефть» и бизнесмен Аркадий Ротенберг. 24 октября так же поступили ВТБ и Внешэкономбанк.
Никакого экономического смысла, кроме судебных расходов компаний, которые вроде бы несут финансовые потери, а значит, затевая суды, должны надеяться выиграть процесс, эти иски не имеют. На курсе рубля или на реноме истцов не сказываются. Причем в сентябре секторальные санкции против РФ расширили также США и Канада, включив в черный список Сбербанк с ровно таким же, как у Евросоюза, ограничением по допустимому сроку предоставления рыночного финансирования. К санкциям против Сбербанка присоединилась и Швейцария. Но с Америкой, Канадой и Швейцарией Сбербанк, как и другие российские истцы, отчего-то не судится. Только с Евросоюзом. Почему так?
Во-первых, судя по синхронности исков, решение о подаче исковых заявлений принималось не самими компаниями и банками, а российскими властями. Не компании и банки додумались, а им подсказали. Или дали добро инициативе снизу. То есть принято принципиальное политическое решение – попытаться оспорить санкции в судебном порядке.
Во-вторых, в российской политической элите сформировалось и неоднократно озвучивалось твердое убеждение, что Евросоюз ввел санкции против нас не сам по себе (для российских властей, решивших, что поставки российского газа Европе автоматически лишают «старушку» возможностей сделать нам какую-нибудь гадость, позиция ЕС стала шоком), а слабохарактерно прогнувшись под давлением США. Значит, есть надежда, что и обратному давлению судебных исков Европа может поддаться: тем более что судебная система там не чета российской, от пожеланий исполнительной власти не зависит.
В-третьих, видимо, кто-то подсказал истцам, что был успешный прецедент – иранский банк Mellat. Евросоюз ввел санкции против Mellat в июле 2010 года, вслед за ООН, за пособничество иранской ядерной программе. Ядерная бомба в руках радикального шиитского иранского режима кажется международному сообществу серьезной угрозой планетарного масштаба. Великобритания, где располагалась основная европейская «дочка» этого иранского банка, санкции ввела еще раньше, в 2009 году. В результате банк полностью лишился возможности вести бизнес в Европе. Чего, например, со Сбербанком пока не произошло.
Санкции против себя иранский банк отсудил у ЕС с третьего раза в 2013 году. То есть через три года после их введения всем Евросоюзом и через четыре – ключевой для европейского бизнеса Mellat страны Великобритании. Это я к тому, готов ли Сбербанк ждать отмены санкций три-четыре года? К слову, «Роснефть» наняла даже ту же самую британскую контору Zaiwallа & Co, которая выиграла дело иранского банка.
Но самое замечательное, на мой взгляд, во всей этой истории – возможная мотивировочная часть иска. Ведь иранский банк судился против санкций, которые были введены лично против него, а не против страны в целом, как в случае с тем же «Сбером». Тогда как российские истцы фактически оспаривают свою связь с Россией.
ЕС никогда не утверждал, что Сбербанк или «Роснефть» каким-то боком причастны к присоединению Крыма или войне на юго-востоке Украины. «Сбер» и другие крупнейшие российские банки до сих пор в Крым ни ногой. Российские банки попали под секторальные санкции против России, а не сами по себе. Причем исключительно потому, что они введены против структур, в которых доля государства превышает 50% и активы превышают 1 трлн рублей. Все так и есть: оспорить это невозможно.
Выходит, Сбербанк своим иском пытается доказать, что он не должен отвечать за действия России. Внутри страны все крупнейшие компании и бизнесмены демонстрируют полное единство. А в Суде Европейского союза они будут доказывать свою непричастность к действиям российской власти – по принципу героини Светланы Светличной из «Бриллиантовой руки», застуканной в гостинице управдомом в исполнении Нонны Мордюковой аккурат после снятия халатика с перламутровыми пуговицами, в постели со спящим персонажем Юрия Никулина: «Не виноватая я, он сам пришел!».
Но в целом антисанкционные иски Сбербанка, ВТБ и ВЭБа, как и прочих российских компаний, – хороший знак. Таким нетривиальным способом мы показываем, что заинтересованы сохранить бизнес-отношения с Западом. И заодно, что санкции – это все-таки бремя, а не «уникальный исторический шанс» на полную экономическую независимость, которой в современном мире просто не существует.
Комментариев нет:
Отправить комментарий