О проблеме коллекторов в связи с обвальным ростом долгов россиян говорят все чаще. Но утверждения, что коллекторы в России вполне легитимны, выглядят сомнительно.
Как известно, термин «коллектор» имеет английские корни и произошел он от слова сollection, что в переводе на русский язык обозначает «сбор», а первые коллекторские агентства появились в США в связи с феноменальными темпами развития финансовой системы американского общества. Что же касается российских коллекторов, то, учитывая исторические предпосылки их появления и тот набор методов, с которыми многие из них предпочитают работать, можно предположить, что своим названием они обязаны именно канализационной терминологии. Неслучайно среди населения и представителей отечественного бизнеса сотрудники коллекторских контор почти всегда воспринимаются в качестве своеобразного гибрида недобандита с недоприставом. В немалой степени негативное отношение общества к коллекторам объясняется тем, что даже сама легальность данной деятельности в нашей стране представляется весьма спорным вопросом.
Вне закона
Как правило, в обоснование легальности существования в России такого бизнеса, как коллекторство, большинство толкователей и правоприменителей ссылаются на нормы, содержащиеся в тексте части второй Гражданского кодекса России, где существуют такие главы, как «Купля-продажа», «Перемена лиц в обязательстве», «Возмездное оказание услуг», «Поручение» и «Агентирование». Также довольно часто коллекторы апеллируют к положениям главы 24 ГК РФ «Перемена лиц в обязательстве».
Более того, по законодательству граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе – они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих нормам правовых актов условий договора. Гражданские права могут быть ограничены исключительно на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Следовательно, сейчас стороны вправе заключать сделки, вообще не регулируемые законодательством и в нем не упоминаемые. Так, по ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые прямо не предусмотрены законодательством, но в силу общих начал и смысла гражданского права порождают гражданские права и обязанности. В соответствии с этим гражданские права и обязанности могут возникать из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.
На первый взгляд, действительно может показаться, что практически любой кредитор, имеющий определенный объем финансовых прав и требований к конкретному заемщику, вправе передать свое право требования любому третьему лицу, которое, в свою очередь, станет осуществлять полученные права в том же объеме, в котором они имелись у первоначального кредитора.
Между тем, заемщики, взявшие у банковского учреждения кредит и по каким-либо причинам просрочившие его оплату, выступают субъектами правоотношений, регулируемых, в первую очередь, нормами закона о защите прав потребителей. Это означает, что законодательство в данном случае приоритет отдает именно защите прав заемщика, а не кредитной организации со всеми вытекающими отсюда последствиями. При этом положения никаких других нормативных актов не могут и не в состоянии отменить те гарантии и привилегии, которые в силу особого статуса заемщиков – физических лиц предоставляет им закон о защите прав потребителей. Передавая же долг по договору комиссии, цессии или аутсорсинга, банк тем самым выходит далеко за пределы, предусмотренные законодательством. По сути, речь здесь идет о попытке самовольного лишения заемщика статуса потребителя и переведения отношений с потребителями в область общегражданского законодательства, которое, как известно, декларирует равноправие всех и вся. Будь то коллекторское агентство со штатом в сто человек и многомиллионной прибылью, или же гражданин, лишившийся работы и временно утративший возможность платить по долгам.
С другой стороны, в российском законодательстве существует также и правовая норма, регламентирующая такой немаловажный финансовый институт, как банковская тайна. В соответствии со статьей 26 федерального закона о банках и банковской деятельности, любая кредитная организация гарантирует тайну об операциях, о счетах и вкладах своих клиентов и корреспондентов. Все служащие кредитной организации обязаны хранить тайну об операциях, счетах и вкладах ее клиентов и корреспондентов, а также об иных сведениях, устанавливаемых кредитной организацией, если это не противоречит федеральному закону.
Справки по счетам и вкладам физических лиц выдаются кредитной организацией им самим, судам, органам принудительного исполнения судебных актов, организации, осуществляющей функции по обязательному страхованию вкладов, при наступлении страховых случаев, а при наличии согласия руководителя следственного органа – органам предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве. В соответствии с законодательством Российской Федерации справки по операциям и счетам граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, выдаются кредитной организацией органам внутренних дел при осуществлении ими функций по выявлению, предупреждению и пресечению налоговых преступлений. Разумеется, что коллекторы правом на получение подобной информации не обладают.
Немало нареканий вызывают и принципы организации работы отечественных коллекторских агентств, которые уже сами по себе выходят за рамки, определенные законом. Так, в большинстве среднестатистических российских долговых контор размер заработной платы коллекторов напрямую зависит от суммы «выбитых» за месяц или за неделю и рассчитывается в процентном соотношении к совокупной величине уплаченных заемщиками долгов. Это означает, что доводить дело до суда, то есть решать финансовый спор законным способом, коллекторы крайне не заинтересованы.
Наконец, следует иметь в виду, что принцип свободы экономической деятельности применим далеко не ко всем областям современного общества. К примеру, та сфера делового пространства, которая связана с проблемными финансами, юридической ответственностью, денежными спорами, судебными тяжбами и легальным запугиванием, без всяких сомнений, должна находиться под пристальным надзором государства, и всякие отношения здесь немыслимы без санкции и правового вмешательства последнего. Таким образом, факт наличия на рынке непонятных контор, запугивающих и терроризирующих граждан, провоцирует непроходимую массу вопросов не только к коллекторам, но и к самому государству, чье бездействие в данной сфере нередко обходится заемщикам слишком дорого.
Злоупотребления коллекторов
В последнее время участились случаи громких и скандальных разоблачений коллекторских фирм, чьи методы работы с должниками, мягко говоря, противоречат закону. С завидной регулярностью по телевидению и в прессе появляются рассказы и свидетельства очевидцев и потерпевших об избиениях, порче имущества, угрозах, шантаже и даже убийствах, совершаемых специалистами по возврату долгов. Кстати, жалобы на коллекторские наезды стали звучать и со стороны представителей органов государственной власти, которым нередко приходится работать на два фронта – исправлять ошибки как за коллекторами, так и за заемщиками. Причем сообщения, рассказывающие о похищениях людей, пытках, секретных тюрьмах и фактах запугивания касаются не только российской глубинки, куда, как известно, опыт общеевропейского правоприменения не доберется еще, как минимум, лет двести, но и центральных регионов – Москвы и Петербурга.
Со своей стороны крупные игроки коллекторского рынка, ратующие за принятие закона о коллекторской деятельности, всячески открещиваются от контор, злоупотребляющих вышеуказанными методами давления на должников, заявляя, что у них, мол, разные цели, и между коллекторами и преступниками с молотками и утюгами нет совершенно ничего общего.
Собственно, именно с подачи крупнейших коллекторских фирм появилось такое понятие, как «черные коллекторы», призванное хотя бы косвенным образом легитимизировать деятельность прочих участников рынка. То есть тех, которые соблаговолят до поры до времени не бить стекла в квартирах должников и не поджигать их автомобили. Между тем, деление коллекторов на «черных» и «нечерных» не только весьма условно, но еще и не совсем корректно. Дело в том, что изрядными правовыми дефектами страдают не только те средства, используемые в коллекторской практике, которые связаны с причинением должнику материального вреда и физических увечий, но и все прочие.
В соответствии со статьей 35 Конституции России право частной собственности охраняется законом. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. При этом никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Буквально это означает, что единственным легальным способом взыскать с должника против его воли какое-либо имущество, в том числе и денежные средства, является судебное взыскание. По сути, об относительной законности работы какой-либо коллекторской конторы можно говорить только в том случае, когда коллектор, получив право требования к должнику, составляет исковое заявление об истребовании долга и подает его в суд. Какие бы то ни было другие методы воздействия на должника в целях погашения последним существующей задолженности являются незаконными и могут быть признаны злоупотреблением.
К примеру, звонить должнику и требовать с него уплаты долга по кредиту, у приставов нет совершенно никаких правовых оснований. Дело в том, что потребовать с должника возврата кредита правомочен только банк. В противном случае правомочия коллекторов должны быть подтверждены надлежаще оформленным договором уступки прав, одобренным самим заемщиком, так как в силу положений гражданского законодательства без согласия должника не допускается уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. В данном случае личность кредитора имеет первостепенное значение для заемщика, поскольку условия кредитования в различных банках могут существенно отличаться друг от друга, и выбор конкретного кредитного учреждения заемщик производит, руководствуясь личными предпочтениями. Более того, замещение в кредитном обязательстве субъекта, имеющего лицензию на осуществление банковской деятельности, субъектом, такой лицензии не имеющим, также не выдерживает никакой критики.
Еще одно весьма распространенное в коллекторской среде злоупотребление состоит в распространении о должнике различного рода уничижающей его информации. Сведения о задолженности граждан могут передаваться родственникам заемщика, его соседям, коллегам по работе, деловым партнерам, а также руководству. Эти действия противоречат целому ряду федеральных законов и, прежде всего, Конституции России, в соответствии с которой каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются.
Зачастую коллекторы прибегают также к такому методу давления на должников, как угроза. Причем угрожать «нечерные» коллекторы могут как увеличением размеров штрафных санкций, так и возможностью привлечения должника к уголовной ответственности. Те и другие угрозы беспочвенны и ничем не обоснованы. Так, для того чтобы коллектор смог увеличить размер штрафа, необходимо наличие подписанного заемщиком на этапе оформления кредитного договора соответствующего соглашения, которое предусматривало бы такую возможность.
Что касается уголовной ответственности, то текст УК РФ действительно содержит соответствующую норму, предусматривающую ответственность за неуплату алиментов. В соответствии со статьей 177 УК РФ злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности наказывается штрафом в размере до 200 тыс. рублей, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет. При этом ответственность наступает исключительно за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности в крупном размере после вступления в законную силу соответствующего судебного акта. Без судебного решения о взыскании с должника денежных средств, вступившего в законную силу, ни о какой уголовной ответственности не может быть и речи.
Другая проблема заключается в том, что коллекторы все чаще стали представляться госслужащими, наделенными полномочиями по аресту и изъятию имущества должников. Так, например, Управлением Федеральной службы судебных приставов по Смоленской области было выявлено рекламное объявление одного из коллекторских агентств Смоленска, в котором были использованы изображения атрибутики Федеральной службы судебных приставов и служебных удостоверений ФССП России с государственным гербом Российской Федерации. Эта контора работала якобы от имени Министерства юстиции Российской Федерации и именовала себя отделом Федеральной службы судебных приставов. По данной информации Смоленским Управлением Федеральной антимонопольной службы была проведена проверка, результатом которой стало привлечение владельца коллекторского агентства к административной ответственности в виде копеечного штрафа. Что примечательно, после этого контора продолжила свою работу.
В связи с этим совсем недавно Федеральная служба судебных приставов через печатные СМИ и Интернет официально обратила внимание граждан на то, что в соответствии с российским законодательством принудительное исполнение судебных решений и решений других уполномоченных органов возложено на Федеральную службу судебных приставов. Все права и обязанности судебных приставов, а также меры принудительного исполнения приведены в федеральных законах «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве».
Отсюда следует, что если к кому-либо пришел человек, требующий возврата денежного долга, он в любом случае должен быть в форме судебного пристава, он обязан представиться и назвать подразделение приставов, в котором служит, обязан предъявить служебное удостоверение и должен иметь с собой документы, на основании которых осуществляются исполнительные действия. Иными словами, ходить по квартирам и требовать уплаты долгов имеют право исключительно судебные приставы.
Самозащита должников
В настоящее время законодательством не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения указанных ограничений суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права. В то же самое время нормами ГК РФ допускается самозащита гражданских прав. Способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения. При этом анализ современного законодательства позволяет сделать вывод, что единственно законным способом защиты должников от коллекторов является обращение в правоохранительные органы.
Заявления в милицию, Роспотребнадзор и прокуратуру следует подавать сразу же по факту первого обращения коллекторов с требованием о возврате долга. Ни на какие контакты, а уж тем более на сотрудничество с коллекторами идти нельзя. Здесь надо понимать, что в разрешении денежного спора с заемщиком в рамках правового поля коллекторские агентства не заинтересованы. Напротив, коллекторы хотят все и сразу, а дополнительные договоренности, переговоры и юридические разборки чреваты для них значительными финансовыми потерями. Поэтому в подавляющем большинстве случаев выбить долг они постараются незаконными способами, самыми безобидными из которых являются телефонные угрозы и унижение чести и достоинства должника.
В первую очередь должнику, столкнувшемуся с произволом коллекторов, следует обжаловать действия самого кредитного учреждения, доверившего сведения о должнике и его финансовых операциях неизвестно кому. Здесь банк может быть наказан за разглашение секретных финансовых сведений и понести, наряду с коллектором, ответственность за причинение должнику, скажем, морального ущерба.
За разглашение банковской тайны Банк России, организация, осуществляющая функции по обязательному страхованию вкладов, кредитные, аудиторские и иные организации, уполномоченный орган, осуществляющий меры по противодействию легализации доходов, полученных преступным путем, а также их должностные лица и их работники несут ответственность, включая возмещение нанесенного ущерба, в порядке, установленном федеральным законом. Сейчас за разглашение банковской тайны законодательством России предусмотрена уголовная, административная и гражданско-правовая ответственность.
Согласно статье 183 УК РФ, незаконные разглашение или использование сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия их владельца лицом, которому она была доверена или стала известна по службе или работе, наказываются штрафом в размере до 120 тыс. рублей, либо лишением свободы на срок до трех лет. Доказательств того, что эти действия были совершены из корыстной заинтересованности, с причинением материального ущерба, или повлекли иные тяжкие последствия, здесь предоставлять не требуется. Достаточно установления факта передачи сведений, охраняемых нормами о банковской тайне, третьим лицам.
Далее работник банка, сливший коллекторам должника, может понести ответственность по нормам КоАП РФ. Так, в соответствии со статьей 13.14 разглашение информации, доступ к которой ограничен федеральным законом, лицом, получившим доступ к такой информации в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей, влечет наложение административного штрафа на должностных лиц – от 4 тыс. до 5 тыс. рублей.
Кроме того, в отечественном законодательстве существуют нормы о гражданско-правовой ответственности за разглашение банковской тайны. В случае разглашения банком сведений, составляющих банковскую тайну, клиент, права которого нарушены, вправе потребовать от банка возмещения причиненных убытков. По закону лицо, чьи права нарушены, вправе предъявить иск о возмещении убытков – как к банку, так и непосредственно к его служащему. Между тем, на практике судебный иск все-таки должен предъявляться к банку, поскольку никаких договорных соглашений с конкретными служащими кредитной организации заемщик не заключает. В свою очередь вред, причиненный личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Если в результате разглашения банковской тайны гражданину причинен моральный вред, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При этом компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.
В отношении злоупотреблений со стороны коллекторов в законодательстве также предусмотрен целый арсенал методов противодействия. Уже само по себе собирание сведений, составляющих банковскую тайну, путем похищения документов, подкупа или угроз, а равно иным незаконным способом наказывается штрафом в размере до 80 тыс. рублей, либо лишением свободы на срок до двух лет.
Также действия отечественных коллекторов по истребованию с заемщика суммы долга при особом желании со стороны следствия с легкостью могут быть квалифицированы в качестве уголовно наказуемого вымогательства. В соответствии со статьей 163 УК РФ, требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, совершенное организованной группой, наказывается лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей.
Прочие инициативы коллекторов, такие как, например, расклеивание в общедоступных местах листовок, содержащих сведения о долгах заемщика, могут расцениваться в качестве самоуправства, наказание за которое предусматривается статьей 330 УК РФ. Данная норма гласит, что самовольное, вопреки установленному законом порядку, совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.
Дело на 65 копеек
Как я стала недобросовестным заемщиком банка. // Екатерина Гуркина
Поздний вечер, за окном – мороз, хочется домой. Но работа в колл-центре банка не терпит отлагательств, и девушкам-операторам некуда деваться. Очередной звонок, и милый женский голос любезно приветствует скучающего консультанта: «Здравствуйте! Я ваш недобросовестный заемщик. Почему вы меня не ищете и не актуализируете мои данные?»
Думаете, это больная фантазия заработавшейся телефонистки? Нет, признаюсь честно: милый голос принадлежит мне и оригинальное приветствие тоже. До жизни такой меня довела история отношений с банком «Авангард», которая длилась много лет.
Когда-то меня угораздило оформить кредитную карту под вкусные 12% годовых со смехотворным лимитом в 20 тыс. рублей. Иногда я картой пользовалась, в основном – в кафе. И, признаться, далеко не всегда вовремя вносила минимальные платежи – «пункты приема» (то бишь, допофисы банка) находятся в труднодоступных местах, до которых нужно либо долго идти пешком, либо ехать на двух транспортах. Природное легкомыслие часто побеждало во мне финансово грамотную гражданку, поэтому к концу 2010 года мою «авангардную» кредитную историю безупречной назвать было нельзя ни в коем случае.
Признавая собственное кредитно-карточное несовершенство, я была благодарна службам банка, которые регулярно присылали мне выписки со счета и письма-напоминалки о том, что пора платить по счетам. После таких писем я резво седлала ближайшего «бомбиста» и добиралась-таки до допофиса, чтобы внести на карточку пару-тройку тысяч рублей. В один из визитов я выгребла из кошелька весь имеющийся «кэш» и щедрой рукой положила на карточный счет. Это знаменательное событие произошло осенью 2010 года, и через некоторое время я перестала получать в свой почтовый ящик выписки со счета и напоминалки. Из чего сделала вывод, что банку больше ничего не должна: традиционно кредитные организации, получив от нерадивого заемщика долг в полном объеме, автоматически закрывают его счет.
В начале нынешнего года я решила разобраться в старых бумажках и наткнулась в кошельке на кредитку банка «Авангард». Правда, уже больше года она была недействительна: когда закончился срок ее действия, банк автоматически выпустил новую (не спросив, а нужно ли мне это чудо финансового благополучия) и прислал письмо с сообщением, что новую карту я могу забрать где-то очень далеко – то ли в Перово, то ли в Новогиреево. За картой я не поехала, так как гасить кредит можно и без нее, а в банковских деньгах нужды у меня тогда не было. Но на недействительном пластике написан актуальный номер банка, и я, проявив не всегда свойственную мне предусмотрительность, решила позвонить в колл-центр банка. Где мне сообщили… что я должна ему больше 5 тыс. рублей.
Я поблагодарила девушку за информацию, положила трубку и переварила услышанное. И тут меня осенило: а ведь если бы я не позвонила сама в банк, то так и не узнала бы в жизни, что остаюсь должником и жила бы в счастливом неведении, в то время как банк честно начислял бы мне штрафы за просрочку и комиссии за обслуживание карты!
За несколько лет, в течение которых я оставалась клиентом «Авангарда», я сменила несколько мобильных телефонов и еще больше рабочих мест. Актуальных данных о заемщике (то есть о себе, любимой) я не сообщала, так как банк регулярно отправлял мне «письма счастья» с платежками. Конечно, я вела себя финансово безграмотно, но такова жизнь, и своей вины за неразумное клиентское поведение я не снимаю. Но почему же, перестав получать от меня не только актуальные данные, но и деньги, банк не озаботился этой проблемой? Этим вопросом я и озадачила сонную девушку из колл-центра, представившись «недобросовестным заемщиком».
Короткий разговор привел к кое-каким результатам. Мне объяснили, что письма с нового 2011 года банк рассылать перестал. «Вы знаете, что по условиям кредитного договора вы обязаны сообщать в банк об изменении мобильного номера и прочих личных данных?» – начала поучать меня телефонная девушка, но я тут же сообщила, что в курсе, и даже знаю, что при неисполнении этого пункта банк может потребовать досрочного погашения кредитной линии. «Так потребуйте уже», – взмолилась я, ожидая, что хотя бы сейчас, в этот сакраментальный момент, девушка спросит мой новый мобильный номер. Или адрес новой работы. Или еще что-нибудь.
Девушка, почти срываясь на крик, продолжала возмущаться моей безответственностью, но данных не спросила. Я пообещала завтра же заплатить сполна. Но делать этого не собиралась: журналистке любопытно стало узнать, чем закончится моя карьера недобросовестного заемщика.
Все-таки пламенная речь и жалобные просьбы разоблачить меня возымели действие. «Катя, тебе звонили из банка, по поводу долга», – испуганно сообщила мне секретарь редакции, в которой я тогда работала. Я радостно схватилась за бумажку с номером, по которому взыскатели просили перезвонить, и метнулась к телефону. «Василий Петрович? Здравствуйте! Меня зовут Катя Гуркина, я ваша недобросовестная заемщица, – радостно кричала я в трубку. – Как хорошо, что вы меня нашли!».
Василий Петрович, обладатель красивого голоса и безупречной выдержки, видимо, уже привык ко всему. Поэтому он не удивился сознательности и странной радости, но голос его после моей покаянной тирады о природной женской безалаберности и неисправимой финансовой дремучести стал почти игривым. «Катя, у вас мизерный долг, и если вы погасите его до 11 февраля, мы не будем подавать на вас в суд и даже пойдем навстречу. Вы сможете продолжить сотрудничество с банком», – сообщил Василий Петрович. Заверив любезного джентльмена, что непременно воспользуюсь этим щедрым предложением, я на следующий день метнулась в допофис банка на Отрадной улице.
Оформив платежку, я уже было вздохнула свободно, но девушка-менеджер остановила меня. «Вы забыли оплатить еще 65 копеек». «И что, вы теперь подадите на меня в суд?» – обрадовалась я, представив, какой грандиозный судебный процесс мог бы получиться. Дело на 65 копеек! Девушка, окинув меня подозрительным взглядом, ничего конкретного не ответила, но настойчиво предложила завершить начатое. Еще пара итераций – и я свободна от банка «Авангард», а он – от меня.
Но одна мысль тревожит меня до сих пор: интересно, сколько у этого банка еще таких же недобросовестных заемщиков, которым перестали приходить «платежные» письма? Может, у них уже штрафы за просрочку превысили щедрый кредитный лимит, а они и ведать не ведают о том, что «поставлены на счетчик». Позвоните кредиторам, господа, даже если считаете их бывшими. Возможно, узнаете о себе много нового…
Сергей Виряскин
Комментариев нет:
Отправить комментарий